Однажды к нам в ломбард пришёл симпатичный молодой человек в ношеном костюме, но при глаженой бабочке и в нарукавниках, которые немедленно выдали в хозяине своём увлекающегося до забывчивости господина.
Мужчина долго копошился в большой квадратной сумке с жёсткими стенками и, наконец, как-то удивительно небрежно выложил папе на оценку фотокамеру. Выглядела она неказисто, но впрочем уж конечно я ничего не могла понимать в свои одиннадцать лет о сложной аппаратуре. Отец повздыхал, даже для чего-то взвесил аппарат на руке и предложил хозяину сумму, которую обычно получали за подвески, кольца, серёжки и прочие украшения. Спора и торговли не случилось, молодой человек, так и не подняв взгляда, схватил деньги и умчался, как на пожар. Обтянутая кожей железная коробка с выступом была заботливо укутана и отправлена в особо прочный сейф в подвале, к предметам вышеупомянутой блеснявой ювелирной бижутерии, «сокровищнице» нашего городка.
Я не стала ни о чём спрашивать, мысленно отнеся фотоаппараты в раздел «дорого и требуется только манерным барышням с маленькими зонтиками и в сапожках с трёхметровыми шнурками». Интерес мой детский, впрочем, возбудил во мне что-то, и я не очень удивилась, когда утренний папин клиент пришёл вскоре после обеда к нам снова. На этот раз под руку он вёл скромную девушку с черепаховым гребнем в длинных золотистых волосах и, кажется, в бедном свадебном наряде. Оба они были веселы, много болтали и целовались. Уж конечно прямо из церкви, только что обвенчались под певучий голос моего обожаемого падре, друга нашей семьи, и наверняка именно деньги, полученные в залог фотоаппарата, сверкали золотом тонких колечек на их безымянных пальцах. Уж что-что, а такие вещи, мы, девочки, видим сразу. Сразу-сразу.
Парочка, смеясь, подошла к прилавку папаши, тоже немного заинтригованного. Дальше произошло то, чего конечно я никак не могла тогда уложить в своей переполненной детской девичьей романтикой головке — молодые сняли свои кольца и протянули их отцу. Муж прошептал что-то ему, и через 5 минут парочка вышла от нас со своим фотоаппаратом, а кольца перекочевали в сейф.
Слёзы навернулись на мои глаза, я никогда не смогла бы простить миру существование мужчин, способных немедленно после венчания отобрать у жены кольцо и обменять его на железную тяжёлую коробку, применяемую исключительно для развлечения.
Завершение истории я услышала вечером за ужином, сидя по левую руку от маменьки и завершая трапезу молоком. Оказывается, фотоаппарат молодожёны забрали всего на час или около, всего вероятнее для того, чтобы сделать несколько свадебных снимков. После чего он вернулся на хранение к моему отцу, причём вместе со свадебным нарядом невесты и бабочкой (украшенной жемчужиной) жениха. Покидая наш маленький, но единственный в городе ломбард, молодые продолжали смеяться, а муж поднял свою супругу на руки и выбежал на улицу с криком: «Люди! А сейчас мы уезжаем в свадебное путешествие в Вест-Индию! Я закрываю фотоателье на месяц! Люди, я вас люблю, я не говорил вам разве?»